Советское противоалкогольное движение нача­лось свыше года назад (первое небольшое откры­тое собрание, около ста человек, состоялось в Москве 16 февраля 1928 г.). Сначала происхо­дила только мобилизация (приведение в движение) общественного мнения. Только с начала августа 1928 г. появляются первые плоды в виде обяза­тельных постановлений местных советов и откры­тия учреждений по культурному и бытовому от­влечению от пьянства. Застрельщиком выступил Ленинград, где постановлением Ленсовета воспре­щена с 5 августа торговля спиртными напитками по праздникам и т. п. За год до начала июня 1929  г., по имеющимся во Всесоюзном совете противоалкогольных обществ сведениям, было от­крыто свыше 150 губернских или окружных и т. п. обществ по борьбе с алкоголизмом; произошло бо­лее сотни специальных уличных массовых проти­воалкогольных демонстраций; созвано около 60 широких рабочих конференций и местных съездов; изданы (еще до опубликования новых законов СНК, последовавшего 24 февраля 1929 г.) более чем в 120 городах обязательные постановления губерн­ских или городских советов по вопросам алкого­лизма (столица Союза—Москва—только 1 марта последовала этому примеру, ковыляет в хвосте); на ряде предприятий установлено в связи с этим сокращение послепраздничных прогулов; в несколь­ких десятках деревень постановлениями сельских сходов отменены некоторые пьяные престольные праздники; открыто в связи с противоалкогольной кампанией в городах и селах около трехсот новых культурно-бытовых учреждений (чайные, диспансе­ры и пр.) и т. д. Конечно, это весьма мало сравни­тельно с тем, что необходимо. Но это уже заметные величины в сравнении с тем почти пустым местом, какое было во многих отношениях до сих пор. Не говоря уж о противоалкогольных диспансерах, ко­торых до 1928 г. в стране вообще почти не было, даже простых чайных, без алкогольных напитков, по данным профсоюза Нарпит, перед началом про­тивоалкогольной кампании было всего шестьсот девять по всему СССР, считая города и деревни вместе. А мест продажи водки, пива и вина— десятки тысяч. Легче напиться пьяным, чем на­питься чаю.

Составленный в июне 1928 г. Московским об­ществом борьбы с алкоголизмом проект закона (легший в основу принятых теперь правительством постановлений) в течение ряда месяцев подвер­гался обсуждению на тысячах рабочих собраний в различных концах страны. Он был разослан че­тырем тысячам фабзавкомов. По одной Москве один голый перечень фабрик и заводов, общие со­брания которых приняли различные постановления о желательных мерах по борьбе с алкоголизмом, занимает 20 страниц большого формата в сборнике, изданном Моссоветом к перевыборам 1929 г. Та­ким образом новые законы по борьбе с алкого­лизмом не падают, как снег на голову, а приходят на отчасти уже подготовленную общественную почву. В этом залог их жизненности, обобщая и закрепляя итоги уже накопившегося опыта, новые законы сами станут отправной точной дальнейшего роста и успехов противоалкогольного движения в СССР.

Порукой этому—небольшая еще, но довольно энергичная двухсоттысячная армия членов обществ борьбы с алкоголизмом, исполненная боевого за­дора и показавшая уже на практике способность к общественному напору. По нашим сведениям, в 104 городах молодым рабочим, противоалкоголь­ным обществам приходилось иметь дело с противо­действием местных властей или организаций, не ис­ключая даже Москвы. И почти во всех этих случаях противодействие в ряде существенных отношений было все же в конце концов сломлено, опять-таки, как увидим, не исключая и Москвы. Идейная под­держка всего передового в партийном общественном мнении облегчала все время первые шаги нового движе­ния. Но отсутствие определенных и твердых законо­дательных правительственных актов вызывало в не­которых кругах неуверенность и колебания. Теперь это устранено — делается на практике крупный шаг в сторону подлинной культурной революции. Плоды его отразятся постепенно на самых разнообразных сторонах советской жизни и даже на нашем пре­стиже среди заграничного пролетариата.