Коммерция Бакинского Совета.
Бакинский совет всей душой сочувствует борьбе с водкой Центроспирта и с виноградными винами Армении и иными. Когда рабочая газета «Вышка» подняла кампанию против алкоголизма. Бакинский совет запретил винную торговлю в районе вокзалов электрички и желдороги, т. е. в местах постоянного скопления рабочих.
Но Бакинский совет—не только орган пролетарского управления, в качестве такого поддерживающий борьбу против алкоголизма. Бакинский совет пожелал выступить еще в роли владельца коммерческих предприятий, использующих «несчастье» конкурента. На закрытие чужой винной торговли можно посмотреть ведь и как на средство развития собственной торговли пивом.
Принадлежащий Баксовету трест Баксельпромторг решил занять пустующее место и с надлежащего разрешения открыл пивную напротив Сабунчинского вокзала.
Другая пивная открылась на Балаханской улице, наискось от вокзала электрички. Третья пивная открылась вблизи вокзала Закавказской дороги. Разрешение на открытие новых пивных давалось и Баксельпромторгу и частникам (тоже небезвыгодно для Местного бюджета?).
Пивная с музыкой представляет еще больший соблазн, чем простая винная лавка. Новая пивная с музыкой у остановок трамвая №№ 3, 4, 5 и 8 быстро стала центром всякого хулиганства и т. д., как и другие. В газету «Вышка» стало поступать много заявлений рабочих и особенно их жен, недоумевавших, почему Баксовет, запрещая винные лавки без музыки, разрешил вместо них открывать кабаки еще более привлекательные—пивные о музыкой. Если раньше рабочий покупал некоторое количество алкоголя и с ним и с остальной получкой приходил домой, то «в пивных с музыкой мужья будут сидеть крепко и ни денег, ни их самих дома не увидишь» (из жалоб женщин в бакинской газете).
Тогда редакция той же «Вышки» 13 мая 1928 г. напечатала небольшое письмо. Похвалив Баксовет за запрещение винной торговли, письмо ставило вопрос: «Но зачем другой рукой тот же Баксовет насаждает еще худшего вида кабаки—пивные с музыкой, насаждает их возле самых вокзалов?.. Надо немедленно закрыть все пивные в районе обоих вокзалов… Просим вас т. Конушкин как председателя Баксовета, поставить на те предложение на обсуждение президиума Баксовета» (№ 59 «Вышки»).
Тов. Конушкин поставил вопрос, только несколько иной—о закрытии рта «Вышке». И 31 июня 1928 г. воспоследовало следующее постановление Бакинского комитета: «Письмо, опубликованное в «Вышке» за подписью редакции на имя председателя Баксовета, смысл которого заключается в том, что Баксовет будто насаждает кабаки и т. п., считать недопустимым и нетактичным, что и указать редакции газеты «Вышка», в частности т. Бархашеву» (редактору «Вышки»).
Отсюда нравоучение всем «самокритикам»: суди, дружок, не выше сапога—по крайней мере в Баку. Пусть тысячи рабочих подымают вопрос, пусть ЦК издает воззвания о внимании к деловой критике—на: Баку это не распространяется. Если кабак назовешь кабаком, если попросишь не насаждать новых вместо закрытых старых—заткнут нетактичный рот.
Было бы поучительно, если бы Бакинский комитет опубликовал свое мнение по таким пунктам:
1) Почему следует закрывать не пивные—кабаки с музыкой у вокзалов, а рот тем, кто просит об их упразднении? Ведь компрометирует не название кабака кабаком, а репрессии против поднимающих вопрос о них;
2) Почему в постановлении Бакинского комитета тактично сказано «будто»—про несомненно состоявшееся открыто пивного кабака органом Баксовета с надлежащего разрешения у того вокзала, у которого перед тем закрыты винные магазины? Ведь замазывание действительности в резолюции не поможет, если кабак стоит у вокзала на деле.
3) Почему надо считать «недопустимым» письмо рабочих в газете к местному совету с просьбой об устранении замеченного недостатка, раз эта просьба не только не имеет в себе ничего контрреволюционного, но даже идет навстречу усилиям партии по культурному оздоровлению рабочего быта?
Ведь это при царе Иване Грозном просьбы считались «допустимыми» только на коленях или лежа животом на земле.
Пивную коммерцию Баксельпромторга вместо закрытых по требованию рабочих винных магазинов не следовало разрешать—это, во-первых. А разрешивши, не надо было становиться на дыбы против просьб о пересмотре и называния вещей своими именами—это, во-вторых. А уже раз ставши на дыбы, не надо на такой своей ошибке настаивать и надо ее скорей поправить—это, в-третьих.
Ибо недалеко мы уедем в развитии массовой здоровой пролетарской самодеятельности, если в ответ на голос тысяч рабочих в газете будем обрушиваться репрессиями на газету, вместо устранения могущих быть устраненными поводов для этих заявлений.