Свод мнений частных лиц относительно правил о торговле питиями.

Выдержка из документа «Отечественные записки, Том 162″ о питейных заведениях и вреде пьянства . (1885)

— Распространяющееся в народе пьянство, как известно, возбудило необходимость пересмотра правил о торговле питьями, который и поручен особой комиссии, учрежденной при департаменте неокладных сборов. Для всестороннего обсуждения предмета, комиссия принимала заявления и частных лиц о лучшем устройстве торговли вином. Заявления эти, в большем или меньшем количестве, поступили почти из всех губерний; общее число их простирается до 119. Если видеть в этом факте признак прекращающегося равнодушия нашего общества к общественным делам, то это едва-ли не будет ошибкой: мы думаем, что мнения частных лиц о торговле вином, подразделенные на категории в «Сборнике сведений и материалов по министерству финансов» (№ 7), выражают со­бою борьбу двух многочисленных промышленных партий: бывших откупщиков и всего огромного их причта, от главноуправлявших откупами до сидельцев кабаков — с одной стороны, и содержателей складов и всех начавших промы­шлять торговлей вином при новой системе — с другой. Акциз­ная система имеет за собою, между прочим, и таких защитников, которые желали бы ввести в нее и некоторую до­зу торговой монополии; большинство торговцев, довольствую­щихся малым, естественно, опасается за всякое стеснение свободы в торговле вином; откупщики же не перестают до­могаться таких изменений, которые свободу этой торговли делали бы только  номинальной, а в действительности возможна бы была почти прежняя, хотя и тайная, монополия.

В большинстве мнений, заявленных ныне комиссии, как нельзя более выражаются тенденции всех этих партий; мнений же беспристрастных весьма мало.

Относительно степени распространения пьянства в России вы­ражено три мнения: большая часть лиц (преимущественно из великороссийских губерний) находить, что пьянство усилилось в народе до громадных размеров со времени введения в действие акцизной системы, в доказательство чего и указывают на всеобщее увеличение потребления вина и повсеместное размножение питейных заведений. Другая же, меньшая, часть лиц утверждает, что с уничтожением откупов и понижением цен на вино, увеличилась только масса людей, имеющих воз­можность употреблять крепкие напитки; собственно же пьянство осталось то же самое, какое было и прежде, но теперь оно сделалось лишь более заметным, так-как при многочисленности питейных заведений пьяные встречаются чаще, и последствия пьянства не скрываются более полицией, как бывало при откупах, когда опивавшиеся причислялись к умершим скоропостижно. Что же касается повсюду слышных жалоб на увеличение пьянства в России, то, по мнению лиц, доказывающих, что пьянство остается прежнее, жалобы эти объясняются тем, что откупщики и масса лиц, заинтересованных в откупах, распространяют  молву о пьянстве с особенным усердием и удовольствием, находя в этом поддержу со стороны полиции, которая неприязненно отнеслась к питейной реформе, и со сто­роны помещиков, недовольных тем, что в их имениях открываются на общественных землях штофныя лавки, без их согласия, составлявшего для них особую статью дохода. Наконец, третья категория лиц, состоящая по большей части из жителей западных губерний, заявляет, что со введением в действие нового устава о питьях, пьянство в западном крае не только не увеличилось, но напротив с каждым годом уменьшается; в доказательство чего приводят увеличение производства пива и жалобы виноторговцев на уменьшение по­сетителей питейных заведений, вследствие чего многие из них бросают уже питейную торговлю, как не приносящую выгод. То же мнение высказывают некоторые лица и великороссийских, а также малороссийских губерний, замечая при этом, что хотя пьянство в России и существует, но что оно уже слишком преувеличено, на самом же деле потребление вина у нас (не более 3/4 ведра в год на человека) сравнительно с другими государствами, даже незначительно; если же пьянство в русском народе и бросается в глаза, то это происходит от­того, что русский человек, по своей широкой и откровенной натуре, не любить что либо делать втихомолку, заявляя всем и каждому, что гуляет на весь мир.

Из этих мнений видно, что самое пьянство, как факт, подвергается сильному сомнению, тем более, что на стороне опровергающих существование факта, по нашему мнению, много правды и прямодушия, тогда как со стороны утверждающих нельзя не заподозрить тенденций откупщиков и их многочисленной партии из всех слоев общества. Нет сомнения, что при дешевизне питей и при развитии довольства в низших классах, число потребителей крепких напитков увеличилось, и если предположить для примера, что на тысячу пьющих при­ходилось всегда и ныне приходится по пяти пьяниц, то следовательно при двух тысячах потребителей, их будет де­сять и т. д., таким образом, число пьяниц действительно увеличилось, но пьянство, как порок, как слабость, по нашему мнению, остается в прежнем размере. Поэтому, увеличение числа встречающихся пьяных, даже увеличение числа опиваю­щихся, пропорционально увеличению потребителей, еще не составляют никакого доказательства усиления пьянства. Считалась ли бы увеличившеюся, например, смертность в государстве, если бы при удвоившемся народонаселении увеличилось тоже вдвое и число умирающих?

Весьма жаль, что такой важный экономический и финансовый вопрос, как торговля питьями, обсужденный теперь правительством, не может быть исследован статистически; понятно, что в виду комиссии нет ни числа потребителей, ни числа случаев пьянства, ни числа опившихся—одним словом, никаких цифр, которые выражали бы собою хоть сколько-нибудь ту на­родную слабость, против которой комиссия должна изобрести средства и способы. При этом естественно, всякая мера, как бы она ни была остроумна, не может иметь твердого основания, потому что и самое существование пьянства, как мы уже заметили, перед комиссией является нерешенным и неразрешимым вопросом; между тем всякое малейшее изменение в существующем ныне порядке торговли питьями, должно прежде все­го отразиться на государственном доходе, а достигнет ли по­добное изменение цели исправления народной нравственности, это—вопрос, отрицательное разрешение которого едва-ли сомнительно.

Пользуемся случаем заявить и наше мнение по настоящему предмету: акцизная система введена в действие только два с половиной года; в столь короткий период времени, все последствия ее обнаружиться еще не могли, особенно между сельским населением, удаленным от городов, и потому мало доступным для наблюдений; с началом акцизной системы, совпадало пол­ное освобождение дворовых людей и прекращение всяких обязательных отношений, посредством выкупной операции, между помещиками и крестьянами, число которых, считая западные губернии, превышает уже ныне половину всего бывшего крепостного населения; и вообще 19-е февраля предоставило всем 28 миллионам бывших крепостных людей такое положение, при котором даже и отбывающий издельную повинность крестьянин не лишен возможности располагать своим трудом,  следовательно, приобретать деньги; все это не могло не уве­личить числа потребителей крепких напитков, и следовательно, число видимых признаков пьянства; но это, как мы уже заметили, вовсе не выражает усиление самого порока, и не изменяет отношения между числом пьяниц и общим числом потребителей. Рассматривая пьянство как явление физиологическое, необходимо заметить, что обыкновенно напиваются допьяна при двух различных условиях: при желании быть пьяным, и при излишнем доверии к своим физическим силам, непривычке к вину, незнании его крепости — одним словом, при излишнем употреблении вина, помимо желания напиться, то-есть при непривычке в мере, до которой оно безвредно для пьющего, но неопытности, по неосторожности; опивающиеся, конечно, при­надлежать к этим последним категориям; известно, что за­писные пьяницы никогда не опиваются, пьют осторожно, не вы­пивая сразу большого количества вина; напротив, начинающие пить долго не привыкнут к мере, и часто опиваются. Чем более будет в стране потребителей, тем должны быть чаще случаи опьянения начинающих пить, и даже случаи смерти — вследствие крайней неопытности в деле пьянства; но все эта явления можно ли назвать усиливающимся пьянством? Мы думаем, что нельзя — так же как нельзя назвать пьяницей юношу, который, пробуя в первый раз в жизнивкусный, сладкий и ароматный ликер, выпьет его целый стакан, не зная, что этот ликер есть чистый спирт. Между тем, для всякого поверхностного наблюдателя видимые им более или менее частые случаи опьянения по неопытности, представляются усили­вающимся пьянством. Если бы при следствиях об опившихся вменено было в обязанность приводить в известность, давно ли предался умерший пьянству, был ли пьяницей, или опился только по неосторожности или неопытности, то эти по видимому незначительные обстоятельства могли бы разъяснить весьма серьёзный вопрос о средствах, необходимых для прекращения зла, которые, конечно, необходимо будет искать не в репрессивных мерах но торговле вином, а в чем-либо другом. Эти исследования были бы притом единственным источником ста­тистики пьянства, и источником небесполезным. Что же ка­сается до настоящих материалов для разрешения вопроса о пьянстве, то едва-ли они могут заслуживать какого-либо внимания, если еще только есть хоть какие-нибудь материалы. В два с половиной года нельзя было сделать наблюдений; впрочем, известно, про наблюдений этих вовсе и не делано; таким образом, ни правительство, ни общество не в состоянии определить, что следует считать пьянством нормальным для страны, при известных физических и социальных ее условиях,

и что считать пьянством, вызывающим репрессивные меры. Определить наглядно степени этого явления: нормальную и ненормальную — невозможно, особенно, если принять в соображение, что в эти 2 1/5 года не могли еще привыкнуть в должной умеренности в употреблении крепких напитков весьма многие из потребителей, начавших пить вино только со введения акцизной системы, сделавшей этот напиток наиболее доступным, чем это было при откупах. Быть может, через 10 или 20 лет современное пьянство будет считаться образцовой умеренностью, если статистика убедит, что, например, в Петербурге при его населении, образе его жизни и всех других окружающих условиях, 500 пьяных в день, а в год до 200,000—явление весьма нормальное, неизбежное в не вызы­вающее  никаких стесняющих мер по торговле вином; или наоборот — настоящие размеры пьянства будут считаться ужа­сающими. В том и другом случае, взгляд определится с помощью статистики пьянства, которой теперь нет и в зародыше, потому что цифра опившихся, повторяем, не выражает степени пьянства, а других цифр никаких нет.

В виду этих обстоятельству нельзя не признать и самого вопроса о мерах против пьянства преждевременным. Мы думаем, что комиссия сделала бы больше пользы, если бы прежде всего изыскала такой статистический метод, с помощью которого можно бы было наблюдать за развитием потребления в народе крепких напитков, и определять нормальная и ненормальные явления пьянства. Для изыскания этого метода, а также для составления плана и определения цели наблюдений, нужно и много находчивости, и остроумия, и знакомства с народной жизнью, почему подобный труд комиссии можно бы предпочесть априорическим заключениям о мерах против пьянства.

Познакомив читателя с мнениями о том, есть ли в России пьянство, считаем необходимым сказать нисколько слов и о советах, предлагаемых означенными 119 лицами против пьян­ства, и о причинах его распространения.

Причинами пьянства выставляются большею частью: а) чрезмерная (?) дешевизна вина, вторая будто бы происходить от перекура, потому что богатые и искусные заводчики, пользуясь излишком выкуренного на их заводах вина, понижают на него цены до размеров, разорительных для других (то-есть неискусных) заводчиков; б) повсеместное увеличение заведений для продажи питей и возникающая вследствие сего чрезмерная конкуренция, возбуждающая торговцев к разного рода злоупотреблениям, как-то: к разбавке вина водою, в продаже в долг, под залог вещей и проч.; в) недостаточность надзора за продажею питей, то-есть малочисленность акцизных чиновников; и г) в нравственных недостатках народа, то-есть в неразвитости, грубости нравов, также в неимении общественных развлечений и в безвыходном (?) положении нашего рабочего, который только в одной водке находит для себя отдых и отраду.

Согласно с указанными причинами предлагаются и меры про­тив пьянства, то-есть возвышение цен наводку и ограничение числа питейных заведений для каждого города и селения; увеличение числа чиновников для наблюдения за торговлей вином, возвышение акциза, и много других подобных мер, из которых каждая может отчасти воскресить прежний откуп, или сделаться бесплодной и не достигающей своей цели.

По всей вероятности, в непродолжительном времени сделается известным и труд комиссии, пересматривающей правила о торговле питьями; мы не думаем, чтобы она малодушно ус­тупила общественной болтовне, возникшей в откупных салонах и кабинетах, и разрешилась какими-либо стесняющими мерами; не может быть, чтобы комиссия не охранила настоящей системы от сплетен и наветов, немеющих никакой достоверной опоры, и, главное, от изобретения мер, уничтожающих свободу торговли вином.