Принципиальная установка в области борьбы в деревне.
С явлениями алкоголизма в деревне мне приходится иметь дело постоянно в Комиссии ВЦИК по делам амнистии. Все время приходится там наблюдать, что дела о преступлениях, которые туда поступают—а они поступают десятками тысяч—эти преступления в деревне почти всегда сопровождались пьянством или даже произошли прямо на почве пьянства. Я особенно подробно останавливаюсь на вопросе о деревне, потому что необходимость борьбы с алкоголизмом в деревне и уменьшения там продажи водки не встречают иногда вполне подчеркнутого признания. Иногда говорят, что раз в деревне много самогона, то вряд ли целесообразно развивать там противоалкогольную борьбу не только в смысле проповеди против самогона, не только в смысле культурного отвлечения от него и административной борьбы с ним, но также и в смысле постепенного ограничения выпуска водки в деревню. Я думаю, что эта точка зрения, если бы мы сделали ее своей постоянной принципиальной установкой, если бы мы принципиально решили никогда не сокращать выпуска водки в деревню, пока там есть самогон,—такого рода точка зрения, такого рода принципиальный подход был бы совершенно неправильным. В частности неприемлемость его показывает и опыт попытки вытеснить самогон водкой. Представьте, если бы, борясь с религиозными предрассудками, мы сделали попытку вытеснять православие у наших крестьян «более культурным» лютеран отвоем. Ведь лютеранство не знает ни икон, ни целого ряда святых, как например покровителей скота и т. п., оно в этом отношении «культурнее» православия. Но тем не менее такая «антирелигиозная» (борьба — по линии вытеснения православия лютеранством или магометанством,—никому из коммунистов не приходит в голову. А мысль о вытеснении самогона водкой, сверх того уже практически доказавшая свою несостоятельность, еще пользуется некоторой популярностью.
У некоторых товарищей прямо или косвенно проскальзывает мысль, что деревня созреет для упразднения водки только, тогда, когда в ней не останется самогона. Если бы мы стали на такую точку зрения, то это означало бы увековечить надолго производство водки государством, что в план правительства не входит. Нельзя подходить к крестьянам таким образом: сначала сами станьте «имеальными»,—тогда мы перестанем вас «портить».
Требование признать деревню СССР зрелой для упразднения в ней водки только после полного исчезновения в СССР самогона напоминает мне следующее.
Накануне революции меньшевики говорили, что пролетарская революция в России невозможна и нечего ее развивать до тех пор, пока Россия сначала не станет зрелой в хозяйственном отношении настолько, что пролетариат будет составлять в ней большинство населения, как в Германии, Англии и других индустриализованных странах. А мы отвечали, что хотя мы —меньшинство населения, но масса крестьянства при данных условиях согласна за нами идти и мы пролетарскую революцию произведем, а после этого, взяв власть, дадим хороший толчок и делу индустриализации и росту процента пролетарского населения. Опыт нас оправдал.
Я думаю, что такой же должна быть принципиальная установка в вопросе уменьшения алкоголизации деревни: устраним водку и этим поможем решительности борьбы с самогоном. Сейчас наша сельская администрация и сельские общественные силы в борьбе против самогона внутренне разъедаются мыслью, что ведь мы сами продаем водку, и потому не вносят в эту борьбу необходимой убежденности и увлечения. Это относится и ко всем общественно-передовым элементам самого крестьянства. Разумеется в настоящий момент центральная борьба должна быть направлена против самогона. Это ясно. Но эта борьба против самогона будет развертываться тем успешнее, чем скорее и чем более полно само государство сможет сократить выпуск водки в деревню. Поэтому т. Кржижановский, делая от имени правительства на V съезде советов СССР (май 1929 г.) доклад о пятилетке, заявил, что за предстоящие четыре года не только в городах будет произведено сокращение душевого потребления водки на 70%, но будет проведено значительное сокращение его и в деревне, не менее, чем на 20% против нынешнего 1928/29 г. К чему он прибавил, что мы пойдем и дальше в смысле сокращения водки в деревне в течение этой пятилетки, если нам это удается наладить по целому ряду условий, в том числе и по большему развертыванию борьбы с самогоном и новых мер по изысканию дополнительных средств.
Представители некоторых крестьянских районов подымают вопрос, возможно ли распространение административных ограничений продажи водки на самогонные деревни. Во-первых, если в самогонном районе нашей, агитацией удается добиться, чтобы крестьяне какой- нибудь деревни дали круговую поруку, что они перестанут варить самогон и обязуются личным и общественным штрафом за каждое нарушение, которое будет обнаружено,—тогда не будет никакого препятствия для одновременного прекращения продажи водки кооперацией и для закрытия там лавки Центроспирта. Это достаточно подтверждено практикой советской власти. Во-вторых, существует законодательное правило, по которому мы имеем право требовать во всех деревнях—все равно самогонных или несамогонных —прекращения торговли водкой кооперацией в том случае, если в данной местности имеются лавки Центроспирта. В-третьих, как сказано, по пятилетке будет уменьшаться продажа водки и в деревне, что повлечет за собой и рост административных ограничений. Так что вопрос о применении ограничения к деревенским самогонным районам ни в коем случае не стоит таким образом, что советская власть решила деревню отдать на съедение водке, не согласна вообще на ограничение водки в деревне. Ежегодное уменьшение, вплоть до полного исчезновения, уже предрешено.
Наркомторг СССР 8 апреля 1929 г. дал нам официальную справку о продаже водки в СССР за последние два года, которая ясно показывает переломный характер этих лет (в миллионах литров, причем каждые 12 литров равны 1 ведру):
| Города | Села | Всего | |
| Продано за 1927/28 г | 222 | 290 | 512 |
| В среднем за полугодие | 111 | 145 | 256 |
| Продано за первое полугодие 1928/29 г. | 107 | 176 | 283 |
| Утвержденный план на второе полугодие 1928/29 г. | 75 | 145 | 220 |
| Уменьшение в % против среднего за полугодие 1927/28 г. | 32,4 | 0 | 13,4 |
| Уменьшение во втором полугодии 1928/29 г. против первого полугодия 1928/29 г. в % | 29,6 | 17,9 | 21,9 |
| За весь 1928/29 г. продажа | 182 | 321 | 503 |
| Уменьшение или увеличение за весь 1928/29 г. против всего 1927/28 г. в % | — 18 | +10,7 | —1.8 |
Мы видим, как вместо непрерывного роста водки и в городе и в деревне, имевшего место в предыдущие годы, теперь начинается уменьшение: сначала—в городе (первое полугодие 1928/29 г.), а затем—и в деревне (второе полугодие 1928/29 г.). Надо заметить, что параллельно шло и уменьшение производства пива. За 1928/29 г. производство пива в СССР уменьшилось примерно на 20% против предыдущего года. Если бы своевременно приняты были меры для расширения производства безалкогольных напитков, то вытеснение пива оказалось бы еще более значительным. Впрочем пиво является у нас почти городским напитком и с самогоном не конкурирует.